Двадцатилетняя королева скучала (муж предпочитал ей свору борзых или слесарную мастерскую) и досадовала на строгости французского этикета. Чтобы её развлечь, принцесса де Ламбаль привела к ней маленькое чудо – пятилетнюю дочурку органиста из Рамбуйе. Девочка уселась за фортепиано и сыграла какую-то бравурную пьесу (один из придворных заметил, что её игра напоминала атаку кавалерии), а когда королева её похвалила, без запинки продекламировала мадригал. В самом деле чудо! Девочку стали ласкать, целовать, передавать с рук на руки, и Мария-Антуанетта объявила, что удочеряет ее. Так Каролина Вюийе стала жить при дворе. Ей шили платья тех же цветов, что и королеве, а во время королевского туалета она сидела на скамеечке у ног своей приёмной матери.

Каролине подобрали самых лучших учителей: Андре Гретри учил её музыке, Грёз – живописи, Бомарше и Демустье – литературе, а ещё она изучала итальянский, английский и латынь. Девочка-вундеркинд оправдала ожидания: в 11 лет она дала концерт духовной музыки, исполняя на клавесине произведения Гретри, а в 12 написала трехактную пьесу «Анжелина», которую поставили в только что созданном Театре Божоле.

У Каролины была счастливая жизнь, о какой только можно мечтать: в Версале её окружали художники, литераторы, музыканты; королева устраивала балы, спектакли, маскарады; в Трианоне построили настоящую деревню, и Мария-Антуанетта жила там среди барашков, пастушков и пастушек, нарядившись молочницей из комической оперы. Но в 1778 году она наконец-то стала матерью, и Каролина теперь была просто её протеже — с солидным содержанием. Она решила написать оперу – «Обманутый обманщик». Но поставить её не удалось: комитет, занимавшийся этими вопросами, не утвердил либретто – слишком мало материала для трех актов, стихи плохие, сюжет надуманный. Тогда она сама написала либретто «Счастливой ошибки» – продолжения «Сельских испытаний» Гретри – и музыку, которую её учитель счел вполне достойной. Оперу одобрили для придворной постановки, и королева первой записалась в исполнительницы. Вот тут-то музыканты и всполошились. Произведение Каролины стали критиковать еще до его первого исполнения; в ход пошли интриги, козни, связи; после восьми репетиций постановку отменили, либретто отдали другому композитору. Зато в том же самом 1786 году, 29 июля, в театре Итальянской комедии состоялась премьера одноактной оперы «Свадьба Антонио», большую часть музыки к которой написала почти 14-летняя Люсиль Гретри, ставшая ученицей своего отца. Осмелев, на следующий год она представила ещё одну оперу – «Туанетта и Луи», но потерпела фиаско. Три года спустя, в марте 1790-го, Люсиль скончается от туберкулеза. Каролина же заболела с расстройства, и врачи посоветовали ей путешествовать. Она отправилась в турне по Германии и Италии, выступая с концертами как пианистка, и имела большой успех; в Италии ее приняли в Аркадскую академию.

Помимо дочерей и Каролины, у Гретри была еще одна ученица — Софи де Шангран, незаконнорожденная дочь барона Шарля-Жана Гури де Шанграна и оперной певицы Мадлен-Виржини Виан. Когда Софи было два года, мать бросила ее и уехала в Россию – делать карьеру и искать себе мужа. К счастью, воспитанием и образованием дочери занялся ее отец: Софи училась композиции у Гретри, пению у Гара и Эльвиу и исполняла собственные сочинения перед гостями в салоне своего отца.

В то время в самых известных парижских салонах – у художницы Элизабет Виже-Лебрен, у мадам де Сталь и мадам де Жанлис — блистала своими талантами двадцатилетняя Элен де Нерво, недавно вышедшая замуж за маркиза Андре Мари Готье де Монжру, на 18 лет ее старше. Она училась игре на клавесине и фортепиано у композиторов Никола-Жозефа Хюльманделя, Яна Ладислава Дусика (который посвятил ей три сонаты, опус 5, в 1788 году) и Муцио Клементи. В ноябре 1785 года сложился ее творческий дуэт со скрипачом Джованни Батиста Виотти, тогда же она дала несколько уроков 14-летнему Иоганну Батисту Крамеру.

В 1789 году во Франции разразилась революция, и Каролина тотчас вернулась.

— Почему было не остаться в Германии? — с укором спросила ее Мария-Антуанетта. — Здесь я уже не властна.

— Именно поэтому я и вернулась, — ответила Каролина.

Перед арестом королева успела отдать ей ларчик для передачи брату короля графу д“Артуа, успевшему уехать; на крышке был выгравирован Феникс и слова: «Я возрожусь из пепла». Но мадмуазель Вюийе тоже арестовали, а затем выслали в Англию. Оттуда она перебралась в Голландию, где было много французских эмигрантов, не расставшихся со своими предрассудками: революция была для них бунтом черни. Трианон переехал на противоположный берег Рейна со всем своим тщеславием и интригами. Два дворянина жили в одной мансарде, разделенные ширмой. Другие люди при таких обстоятельствах близко бы сошлись, но господин маркиз и господин граф соблюдали этикет, и прежде чем зайти к другому за ширму, отправляли хозяйку узнать, принимает ли сегодня сосед. Было также много буржуа и в особенности мещанок, которые уехали ради «фасона» и за границей стали величать себя несуществующими титулами. Бывшая торговка из Нима в Монсе стала баронессой не Ранвиль. Большинство эмигрантов знали, что она за баронесса, но поскольку она держала открытый стол, они помалкивали.

Тем временем маркиз и маркиза де Монжру вращались в кругах умеренных революционеров, сторонников конституционной монархии, бывали в Обществе друзей Конституции с самого момента его основания, а также в клубе фельянов (либеральных монархистов). Музыку Элен не бросила: Виотти руководил театром на улице Фейдо. В 1791 году, во время представления пьесы «Два Никодима на равнине Юпитера», журналисты из разных политических газет затеяли свару, досталось и музыкантам: в прессе маркизу де Монжру ославили «бесстыжей клавесинисткой». В том же году её муж стал бригадным генералом революционной армии, сражавшейся с австрийцами.

А барона де Шанграна бросили в тюрьму. 18-летняя Софи тайно вышла замуж за Луи де Роган-Рошфора, но несколько месяцев спустя он погиб на гильотине. Друзья отвернулись от нее, даже Гретри не желал иметь с ней дела, опасаясь за собственную жизнь. Он тоже потерял почти всё нажитое им состояние, однако продолжал работать: в 1791 году была поставлена его новая опера «Вильгельм Телль». Вместе с капитаном Клодом Жозефом Руже де Лилем они сочинили революционную оперетту «Республиканская кокарда, или Деспотизм монахов, раскрытый санкюлотами», но она провалилась. Когда в апреле следующего года Руже де Лиль написал «Военную песнь Рейнской армии», то отправил ноты Гретри. «Это музыка пушечных выстрелов», — написал тот в ответном письме. В Париж песню принесли добровольцы из Марселя, и ее стали называть «Марсельезой»…

В июле 1792 года гражданин и гражданка Монжру уехали в Лондон вместе с дипломатом Югом-Анри Маре (он был ровесником Элен, которая, судя по всему, питала к нему не только дружеские чувства), но в декабре были вынуждены вернуться, чтобы не подпасть под действие закона о конфискации имущества эмигрантов. В июле 1793-го Маре назначили послом в Неаполь, и супруги поехали туда с ним. По дороге к ним присоединился Шарль-Луи де Семонвиль, назначенный послом в Османскую империю, с женой и свитой. В Пьемонте всех мужчин из французской миссии арестовали австрийцы. Во время ареста женщин и детей избивали прикладами и держали под прицелом. Их имущество разграбили, Элен де Монжру, госпожа де Семонвиль и все остальные остались без гроша. Они бросились умолять о помощи своих знакомых в Венеции, Генуе, Милане и Флоренции, но тщетно, поскольку их письма перехватывала венецианская служба контрразведки. В конце концов, маркизе оказал покровительство Франсуа де Бартелеми, посол Франции в Бадене, куда приехал и Виотти. Она пробыла там до 23 октября 1793 года, а ее 57-летний муж 2 сентября умер в мантуанской тюрьме.

Между тем еще 1 августа якобинцы получили донос на супругов Монжру с осуждением их поведения и перечнем их имущества, в которое входил замок де Монжру и особняк на улице Сент-Оноре. «Все эти люди патриоты лишь тогда, когда испытывают страх или нуждаются в Нации», – заключал автор доноса, гражданин Арлен. В доме маркиза произвели обыск. Элен вызвали в Революционный трибунал, ей грозила гильотина. Однако она не растерялась и с чувством исполнила перед судьями импровизацию на тему «Марсельезы» на фортепиано. В итоге «гражданке Готье-Монжру, артистке, муж которой был подло убит австрийцами», не только сохранили жизнь, но и разрешили проживать в Париже, «чтобы использовать ее талант для патриотических праздников». Более того, бывшая маркиза, лишенная большей части своего имущества, стала «выездной» и дала несколько концертов в Англии. На гонорары она смогла приобрести замок Ла Саль в 1794 году.

Связи с несколькими членами Конвента позволили Каролине Вюийе вернуться во Францию; два года она жила во всеми покинутом Версале и ничем не смогла помочь несчастной королеве, которая вслед за королем сложила голову на гильотине. Бывшая «принцесса» теперь работала на музыкоторговца Буайе – бездельника, который заработал полмиллиона ливров, обложив налогом бродячих артистов. Слухи о кровавых расправах в Париже долетали до Версаля, но уже оставляли равнодушными. Ничего вечного нет. Слезы иссякают, ум привыкает, а потребность в утешении утешает сама по себе. Один раз она приехала в Париж – посмотреть на один из новых гражданских праздников. Её сильно позабавили военные процессии, маленькие храмы и римляне, одетые как испанцы.

Чтобы зарабатывать на жизнь, она сочиняла сонаты и романсы. Ей хотелось общения, она планировала создать женский клуб по интересам, где можно было бы вышивать, читать стихи, обсуждать моды и воспитание детей. Но во времена Террора воспитаннице королевы следовало быть ниже травы, тише воды, и Каролина бросила эту затею.

Денег не хватало; пришлось сдать поставщику большой дом, где всё напоминало ей о детстве и юности. Ей выделили каморку под крышей; оттуда, по меньшей мере, было видно сад, но скоро и эту комнатку у нее отобрали и отдали лакею. Она стала умолять нувориша позволить ей жить здесь. В этом доме умерла подруга ее детства — «Я ничего не понимаю в романах». — Этот сад разбили при мне, я сама строила голубятню. — «Заберите доски». — Сажала цветы! — Мой садовник вам за них заплатит. — Дайте хотя бы отсрочку! — Только до завтра, а потом я ваши вещи в окно повыбрасываю. Она нашла себе другое жилье, но с тех пор затаила в сердце ненависть к парвеню.

9 термидора (17 июля 1794 года) в один миг изменило облик парижских улиц. С них исчезли разнузданные орды, и благопристойные горожане теперь не боялись выйти из дома. Стали открываться лавки, послышались крики разносчиков, с окон убрали ставни, их снова открывали, чтобы подышать свежим воздухом, – словно кончилась осада. Нерешительность первых дней сменилась бурной, сумасшедшей радостью, будто школьников выпустили во двор на перемену.

 А Элен де Монжру стала матерью: 11 февраля 1795 года она родила в своем замке сына – Эме Шарля Гис (1795-1878), который позже примет имя Орас Гис де Ла Саль. Его отец Шарль Гис, на пять лет моложе Элен, был редактором газеты «Монитёр». Сама же она сочиняла музыку и издала свои Три сонаты, опус 1. В том же году, в начале августа, вступил в силу закон об учреждении в Париже Консерватории, которой требовалось шесть преподавателей игры на клавесине. Элен прошла по конкурсу и была назначена преподавателем по классу фортепиано у мужчин. Она стала единственной женщиной-преподавателем 1-го разряда и получала равное с мужчинами жалованье — 2500 франков в год. Но через два с половиной года она уволилась по состоянию здоровья – к великому сожалению руководства Консерватории.

Настрадавшись от одиночества, Каролина со всем пылом еще не растраченной молодости окунулась в удовольствия; ее прозвали Львицей Директории. На «балу жертв» она встретила кое-кого из прежних знакомых. Она создала кружок женщин, где обсуждали события культуры и вопросы философии, подружилась со знаменитой «Богоматерью Термидора» – госпожой Тальен, прозванной «императрицей красоты», и будущей императрицей Жозефиной де Богарне.

Тогдашнее общество представляло собой странную смесь: здесь можно было увидеть террориста, ставшего миллионером, рядом с дворянином, ставшим подрядчиком, гризетку-вдову генерала, великосветскую даму-жену лакея, законников, ростовщиков и банкротов, обогатившихся на чужом горе. Нравы среди женщин царили, как во времена Регентства: сходились, расставались без стыда и без утайки. В лавках продавались гравюры на темы любви. Женщины стали носить греческие туники со «слоновьими шляпами», кашмировыми шалями, меховыми накидками и бархатными ридикюлями. Эти полуобнаженные богини, «медали Каракаллы», собирались в Тиволи, Муссо, Бельвю и Фраскати.

Распродажа имущества, возвращенные долги, работа в газетах и гонорары за сонаты приносили ей деньги, которые уходили без остатка на театры, игру, поездки в экипажах и модные наряды, конфеты и духи. Женщинам это всё обходилось дешевле, поэтому она стала наряжаться в мужской костюм «инкруайябля». Жан-Виктор-Максимильен Шампла опубликовал под своим именем ее пьесу в стихах «Любовная диета», добавив кое-какую отсебятину.

В начале 1798 года она стала издавать свою газету «Круг» — ее закрыли из-за «политики», потом художественный журнал «Бабочка», затем «Феникс» под девизом «Я всегда возрождаюсь из пепла», наконец, «Муху» под девизом «Кусаю, но не раню». Подписчики «Феникса» каждый месяц получали новый романс.

За порядком никто не следил; днем по улицам бродили нищие и проститутки, приставая к прохожим, а по ночам на промысел выходили бандиты. Убивали у входа в театр, у подъездов домов. Однажды на Каролину напали на Елисейских полях, завернули в шубу, чтобы заглушить ее крики, и забрали все ценное, поколотив. «Феникс» какое-то время перестал выходить. Газета превратилась в бочку Данаид. Устав быть сама себе редактором и корреспондентом, она стала печататься в «Журнале дам и мод», а потом снова начала концертировать.

Элен де Монжру завела свой салон и принимала по понедельникам. Там она музицировала с Александром Буше, Виотти, Байо, Керубини и Крейцером. Шарль Гис спохватился и признал своё отцовство, вступив с ней в брак в 1797 году. Но уже на следующий год Элен познакомилась с бароном Луи де Тремоном, у них начался бурный роман. Элен развелась с мужем – но барон свой брак сохранил. Ему была важнее карьера: при Наполеоне он стал префектом.

В 1799 году барон де Шангран умер от последствий тюремного заключения, и оставшаяся совсем одинокой Софи нашла пристанище у бывшего учителя Гретри; она сочиняла песни, которые с большим успехом исполнял Гара, и тем самым зарабатывала на жизнь. 7 августа 1801 года она вышла замуж за графа Анри де Сен-Симона, которому было уже за 50, и устроила у себя салон, где собирались блестящие литераторы и известные музыканты, однако всего через год она развелась с будущим социалистом-утопистом и вышла за прибалтийского немца, барона фон Баура. Этот её муж вскоре разорился, и Софи пришлось зарабатывать сочинительством. Первые три комедии она подписала псевдонимом «Франсуа». По счастью, её поддерживал Одино, у которого был свой театр в квартале Тампль. Её пьеса «Рыцари льва» продержалась в репертуаре целых два года, а в 1804 году ее поставили даже в Германии.

 А в 1803 году в свет вышел первый готический роман Каролины Вюийе — «Мемуары безделушки, или Английский волшебный фонарь». Затем последовал сатирический роман «Эзоп на балу в Опере», в котором она нападала на парижское высшее общество. В 1807 году Каролина вышла замуж за немецкого барона Йозефа Ауфдинера, служившего полковником во французской армии. Они уехали в Португалию, где Каролине очень не понравилось. Ей были противны местные нравы: лицемерие, коварство, смесь показного благочестия с распутством. В Португалии она взяла себе имя донья Элидора. В августе 1808 года французы потерпели поражение от англичан. Согласно договору в Синтре, заключенному между Жюно и Уэлсли, французы могли вернуться на родину или остаться в Португалии, сохранив свое имущество. Полковник отослал жену во Францию, а сам остался, чтобы уладить все дела. Но англичане нарушили слово: 800 французов перебили или бросили в тюрьмы. После нескольких месяцев в португальской тюрьме полковника отправили в Плимут, где он и умер. Каролина откликнулась на смерть мужа романом «Француз в Португалии». Теперь ей нужно было самой заботиться о себе: она писала исторические романы и сочиняла музыку. Но после поражения Наполеона и Реставрации она тронулась умом; в обществе ее скоро позабыли.

Первое десятилетие нового века было очень плодотворным для Элен де Монжру: Три сонаты для фортепиано опус 2 (1800), Пьеса для фортепиано опус 3 (25 августа 1804), Три фантазии (к сожалению, утраченные), еще Три сонаты (1804-1807), 6 ноктюрнов на тексты Метастазио опус 6 (1807). Наконец, в начале 1810-х она завершила свой «Полный курс обучения игре на фортепиано» из 114 этюдов. Для их исполнения требовалось виртуозное владение инструментом. Это сочинение оказало большое влияние на музыкантов нового поколения; маркизе удалось перебросить мостик из классицизма в романтизм, а саму ее современные музыковеды называют «утраченным связующим звеном» между Моцартом и Шопеном.

В 1812 году барона фон Баура сбила телега с камнями, когда он переходил улицу. Людовик XVIII назначил его вдове пожизненную пенсию в признательность за ее драматургическую деятельность, и финансовые проблемы Софи наконец-то закончились. Её музыкальная мелодрама «Леон» (1811) имела огромный успех; популярности многих её пьес способствовал великий актёр Тальма, а знаменитая мадемуазель Марс играла главные роли в «Продолжении маскарада» и «Недоразумении», которые ставились в 1813-1815 гг. Помимо пьес, баронесса писала исторические романы и рассказы для детей, а также стала первой женщиной-музыковедом: её «Историю музыки» опубликовали в 1823 году в «Энциклопедии для дам». Современники высоко оценили этот труд за обилие подробностей, ясность изложения и объективность критики; в 1826 году он был переведён на немецкий язык.

В эпоху Реставрации салон маркизы де Монжру по-прежнему привлекал меломанов; именно там играл приехавший в Париж из Вены Игнац Мошелес. 19 января 1820 года 55-летняя маркиза снова вышла замуж – за графа Эдуара Дюно де Шарнажа, на 19 лет ее моложе. Граф неоднократно отличился при Наполеоне, исполнял ответственные поручения маршала Нея, попал в плен к русским, бежал… Его девизом было «оказаться в нужном месте». После Реставрации таким местом оказался безопасный дом госпожи де Монжру, где он мог спокойно писать свои политические труды. Но семейное счастье продлилось недолго: в 1826 году граф трагически погиб, и маркиза снова овдовела. Здоровье ее слабело, и в 1834 году она уехала с сыном в Италию: сначала в Падую, потом в Пизу и Флоренцию, где и умерла 20 мая 1836 года. Её похоронили в Базилике Санта-Кроче.

Годом раньше баронесса фон Баур оборвала свою карьеру драматурга: мадемуазель Марс отказалась играть в её пьесе «Шарлотта Браун», чем смертельно её обидела. В том же году умерла от холеры Каролина Вюийе Ауфдинер – в последние годы жизни она жила на улице, днем бродя по паркам, а ночью греясь меж двух собак…

В 1852 году книга Софи фон Баур «Вечера юных особ» (сборник нравоучительных сказок для детей) получила приз Французской академии, а год спустя 80-летняя баронесса опубликовала свои «Воспоминания», в которых рассказывала о многих людях, в основном женщинах, которых повстречала за свою жизнь, в том числе о художнице Виже Лебрен. Она скончалась 31 декабря 1860 года, прожив долгую жизнь – 87 лет.