Этот исторический роман был написан летом 2024 года, сразу после выхода «Рокового времени», однако издательство «Вече» отказалось его опубликовать из конъюнктурных соображений. Вот его краткое содержание:

1823 год, Франция готова вторгнуться в Испанию, чтобы искоренить в ней либерализм и восстановить союз Бурбонов-самодержцев. Грядущая война непопулярна в обществе, поэтому цензура и полиция преследуют инакомыслящих. Жозеф Магалон, молодой директор литературного журнала, приговорен к тюрьме и штрафу за дискредитацию военных чиновников; его подвергают тому же режиму, что и уголовников, называя это проявлением гражданского равенства. Неожиданно для властей, «дело Магалона» получает громкий резонанс, за него вступаются не только оппозиционеры, но и умеренные роялисты: министр Шатобриан, затеявший поход в Испанию, и молодой поэт Виктор Гюго.

Книга, как обычно, написана на документальной основе, в ней нет выдуманных персонажей. Для читателя это был бы случай многое узнать о молодых годах Виктора Гюго и о его семейной драме, о поэте Беранже, оказавшем большое влияние и на русскую демократическую общественность 19 века, а «дело Магалона» упоминается Бальзаком и Стендалем, а также другими писателями того времени, как нечто всем хорошо известное. Кроме того, эти события важны для понимания настроений в среде будущих декабристов, которые читали отчеты о заседаниях французского и английского парламентов в иностранных газетах. Поэтому я не вижу причин, почему хотя бы посетители моего сайта не должны узнать о существовании этого романа.

Что так не понравилось издательству? Вот отрывок из выступления в Национальном собрании депутата Манюэля, которого исключили за дерзские речи:

«– Разве контрреволюция не самая опасная, не худшая из революций? Во-первых, ей нужно уничтожить всё, созданное революцией, вернуть нацию в ее прежнее состояние, то есть в такое, когда потрясение основ казалось ей единственным возможным лекарством от всех бед; во-вторых, к несчастьям, вызванным революцией, добавляются несчастья, вызванные ее подавлением, и всё это ради того, чтобы прийти к неизбежной новой революции.

«Браво!» – закричали слева. Манюэль продолжал:

– Представим себе самый благоприятный исход: Испания покорена, сопротивление сломлено, но когда-нибудь вы выведете оттуда войска, вы не сможете держать их там вечно. Что вы предпримете, чтобы не допустить в Испании новой революции? Господа, попробуйте отыскать в Истории пример революции в пользу свободы, которая ни разу не была побеждена. Ее можно временно задавить, но породивший ее дух свободы непобедим; подобно Антею, он возвращает себе силы, оказавшись повержен на землю. Вспомните, как горстка гельветских пастухов сопротивлялась всей мощи Австрии, а кучка голландских рыбаков восторжествовала над армиями Филиппа II! Да разве мы с вами, в наши дни, не видели, как малочисленные американцы победили могущественную Англию? Наконец, разве сама Франция не сопротивлялась целых тридцать лет силам всей Европы, сплотившимся против ее славы и свободы?»

На это мне сказали, что нельзя столь явно призывать брать пример с Франции, когда она даже Олимпиаду как следует организовать не умеет.

А вот эпиграф к роману — мой собственный перевод стихотворения Беранже «Бесконечно малые, или Геронтократия» (в сокращении), отличающийся от перевода В.Курочкина:

Нас заменил народ пигмеев,

От славы тень осталась нам.

Былых героев и злодеев

Лишь призрак бродит по ночам.

Для мелких внуков великанов

Все их деянья велики.

Нам новых не родить титанов,

Но всё у власти старики.

Повсюду попиков орава:

Кадят, клянут — всё в свой черед.

Молитвы эти — та ж отрава:

Что ни восславят, всё сгниет.

Стоят со свечками вельможи,

Им отпускают тут грешки.

Куда ни глянь, тупые рожи,

Но всё у власти старики.

Всё измельчало: мысли, души,

Дворцы, заводы, города,

Кораблик в море, а на суше

Пасутся мелкие стада.

В стране народца не хватает,

Ужасно тощи кошельки,

И армия бесследно тает,

Но всё у власти старики.

Желающие ознакомиться с романом могут связаться со мной лично, и мы решим этот вопрос.