Тётя Оля с дядей Лёшей пригласили нас отмечать Новый год. Папу как раз услали в командировку в Великий Устюг. Он будет брать интервью у Деда Мороза. Мой папа журналист, и когда все нормальные люди отдыхают, у него как раз самая работа.

Родственники наши живут в Митино. Это, конечно, не Великий Устюг, но тоже не ближний свет – полтора часа на метро с двумя пересадками.

В метро было полно народу, все с пакетами, сумками, а мы тоже везли два огромных пакета: в одном был мамин фирменный пирог, а в другом подарки. Пирог доверили мне, и я всё боялся, что его раздавят. На одной из остановок освободилось место, мама сказала мне, чтобы я сел и поставил пирог на колени, но в вагон зашла какая-то старушка и стала требовать, чтобы ей дали место. Знаете, бывают такие противные старушки: одна женщина уступила ей своё место, но она стала требовать, чтобы встал именно я. Мама даже поругалась с ней немножко. Хорошо хоть, что она вышла через две остановки.

У метро нас встретил дядя Лёша.

— Анатолий будет с нами Новый год встречать? – спросил он. – Мы нашего бандита спать уложим.

«Бандит» — это Даня. Ему четыре года, и он вечно чего-нибудь требует, как сомалийские пираты. Дядя Лёша взял у мамы пакет с подарками и сказал:

— Вы идите вперёд, а я потом проберусь, чтобы он подарки не увидел.

Топот Дани был слышен ещё из коридора.

— Подарки принесли? – завопил он уверенно при нашем появлении.

— Но это же не Дед Мороз и Снегурочка, а Толя и тётя Ира! – объяснила ему тётя Оля. – Ой, какой пирооооог! Пойдём поставим его на стол!

Дядя Лёша запихнул подарки на антресоли, куда Даня не мог достать даже со стула. Даня всё время всех дёргал, потому что ему хотелось быть в центре внимания. Он то тащил меня к себе в комнату, то просил ему что-то дать, то прыгал на диван и с дивана, то брал то, что нельзя, то вообще куда-то пропадал, и все начинали думать, куда он делся и что ещё затевает.

Наконец мы сели провожать старый год.

— А когда подарки? А когда подарки? – нудел Даня.

— Ночью их принесёт Дед Мороз и положит под ёлочку, когда все будут спать, — терпеливо объясняла ему тётя Оля.

— А он в дверь будет звонить?

— Нет, не будет!

— Значит, у него ключ есть?

Даню уложили спать, а я остался. Взрослые разговаривали о своём, меня из вежливости спросили, как мои дела в школе и на что я надеюсь в новом году, потом оставили в покое. Я немного посмотрел телевизор, потом поиграл на мобильнике. Уже очень хотелось спать, и я заснул, сидя на диване.

Проснулся я от хлопка: это дядя Лёша открыл бутылку с шампанским. Всем налили шампанского, а мне газировки, по телевизору били куранты, за окном взрывались петарды, все поздравили друг друга с Новым годом, достали подарки, мне подарили сборного радиоуправляемого робота, Дане приготовили джедайский меч, и я пошёл спать в детскую. Даня спал как убитый, несмотря на адский грохот за окном, а я долго не мог заснуть. Я вообще плохо сплю, если я не у себя дома. Когда я в очередной раз проснулся и посмотрел на часы, Данькина кровать пустовала, и я снова заснул, потому что слишком намаялся вчера.

Бабах! Кто-то чем-то огрел меня по голове.

— Сдавайся! – завопил Даня.

— Всё, сдаюсь! Ты меня убил! – сказал я и перевернулся на другой бок.

Меч пиликал на все лады, Данька верещал, разыгрывая разные сценарии, и спать уже было невозможно. Сначала Даня долго игрался с мечом: размахивал, лупил свою кровать и игрушки. Потом он добрался до моего робота, и тут уже мне пришлось встать и начать его собирать. Я разложил инструкцию, говорил Дане, какие части мне подавать, дело было довольно мудрёное, ему это быстро надоело, и он убежал со своим мечом. Я на цыпочках вышел в коридор, чтобы никого не разбудить, но оказалось, что никто уже не спит: Даня всех поднял. Мама с тётей Олей были сонные, вялые, и только дядя Лёша, как он сам говорил, держал хвост морковкой. Он нас покормил, и мы пошли гулять. Мама с тётей Олей остались дома наводить порядок.

Парк был абсолютно пустынным.

— Кто первым встаёт первого января, тот властелин Вселенной, — сказал дядя Лёша, — айда на горку!

Он взял надувной круг, который мы принесли с собой, поднялся на гору и скатился оттуда в облаке снежной пыли. На девственном снегу осталась широкая борозда от тюбинга и две узкие и глубокие от дяди-Лёшиных ног. Он сказал, что Дане ещё рано скатываться одному, и мы вдвоём должны поместиться. Мы поднялись на гору. Когда смотришь снизу – это одно, а когда сверху – совсем другое. Вспомнил, как мы с Дэном болтались в трубе в аквапарке. Ничего, как говорит мой папа, пять минут страха, а потом вечная память. Мы сели в круг. Оказалось, что у меня ноги не достают до земли, и управлять кругом практически невозможно. И тут ещё, как назло, на дорожке нарисовалась старушка с собачкой. Она стояла спиной к горе и ждала, пока её собачка сделает свои дела, а мы неотвратимо надвигались. Я хотел крикнуть «Берегись!», но получилось «Эй!»

— Эге-гей! – радостно подхватил Даня.

Старушка обернулась, и мы в неё врезались. Собачонка лаяла и наскакивала на Даню, Даня вопил, старушка ругалась и грозилась подать на нас в суд, а дядя Лёша сказал, что сам подаст на неё в суд за то, что она в детском парке гуляет с собакой без намордника. Это подействовало. Старушка ушла, и мы тоже пошли в другую сторону.

К тюбингу можно было привязать верёвку. Дядя Лёша посадил нас с Даней в тюбинг и повёз, изображая паровоз. Дане очень нравилась эта игра, но дядя Лёша быстро выбился из сил.

Мы уже доехали до другого конца парка. По всей округе разносился звук громкоговорителя, и ничего нельзя было понять.

— Пойдём посмотрим, что там, — предложил дядя Лёша.

Оказалось, там был детский конкурс: две команды должны были бегать по дистанции, пролезать под верёвками, собирать шарики, и кто первый, тому приз. Данька сразу записался в добровольцы. Правил он, конечно, никаких не понял, и когда была дана команда «Старт!», сразу ринулся вперёд, сшибая всех на своём пути. Он пихался и отбирал шарики даже у членов своей команды. На площадке началась такая свалка, что соревнование быстренько прекратили и перешли к награждению. Победителям вручили каких-то плюшевых уродцев, а проигравшим – леденцы на палочке. Даня с этим не согласился и стал требовать себе уродца. Ему уже хотели его дать, чтоб не ревел, но другие родители стали возмущаться. Дядя Лёша как-то сумел разрулить эту ситуацию, и мы пошли домой.

Я был страшно рад, что всё это наконец закончилось. У меня было такое чувство, что прошла целая вечность, хотя было всего двенадцать. Я сказал маме, что хочу домой. Мы попрощались и поехали.

Пока мы долго ехали обратно, я думал про дядю Лёшу. Всё-таки работать папой – самое сложное на свете!